Сходила на работу. Людей в городе почти нет, закрытые магазины с пустыми витринами выглядят жутко. Музей тоже выглядит жутко. Я люблю быть одна в музее: тогда и продуктивность сумасшедшая, и просто люблю ходить по безлюдным залам. Даже зимой в темноте, когда нормальные люди шарахаются от каждого шороха. Но сейчас музей покрыт пылью и полное ощущение давно вымершего мира. Как будто человечество уже отправилось следом за мамонтами.
Понесло меня в музей потому, что начальство заставило сделать ролик к годовщине Чернобыля, а этих материалов у меня нет отсканированных в ноуте. И когда я думаю про Чернобыль, у меня в голове на первом плане фото Тилля оттуда и видео про лисицу-мутанта, которая делает себе бутерброд. Тилль и мутанты не связаны между собой. А вот то, что в Чернобыльской зоне уже неделю страшные пожары, которые сметают все, и лес, и покинутые села – вот это наталкивает на мысль, что карма или энергетика Тилля Линдеманна повлияла.
И уже традиционное про цветочки. Мадам Директор, я тебе говорила, что настоящие тюльпаны не имеют ничего общего с дохлыми тепличными собратьями. Настоящий тюльпан – он такой: крепкий, сильный, добротный. И несмотря на свою ярко-красную головку, на Рихарда он не особо похож, тут гороскоп не так удачен, как с одуванчиком-Паулем.