Signs everywhere I look © RZK
Еще одно интервью Рихарда за декабрь 2018 – и тут Рихард брякает особенно интересные вещи. В типичном стиле "что болит, о том и говорит" Рихард рассказывает – о Пауле.
Интервьюер спрашивает, почему так долго Раммштайны заканчивают свой альбом. Рихард:
We're still in the process of working on it. Everything we do takes so long. Rammstein is such a different cosmos than any other band. I mean, we're all basically in a room fighting for each fucking sound and that takes forever! It's so funny. But it has to be this way. There's no other way, you know. There are seven guys in the room going through each detail of the song. It's exhausting, but it's exciting at the same time. At the moment, we're going through the last polish. We had some test mixes made from certain big names and I wasn't really happy. I wasn't happy about the mix and the guys decided — I don't want to put any names here — but the guys decided on one certain name and I couldn't sleep. I woke up and I went, "I can't believe they want to do that. The mix was not good." At the last second, Rich Costey made a mix and, bang, it was there.
Я просто вижу, как Рихард не спит ночами, ворочается с боку на бок, мучась мыслями о треклятом миксе. Ох Рихард c его личными подробностями, то он рассказывает, что он в прекрасном настроении просыпается, то он рассказывает, как он сна лишается. Интересно, он, проснувшись ночью, сам с собой разговаривал, или разбудил кое-кого и ему мозг выносил?
По поводу работы над саундом альбома:
What we were trying to do in the beginning was to actually have more of a live feeling to it. When we started to do the record we were playing together in a room using electric drums and everything came through studio speakers. We were almost in a living room playing very low in volume and we found we could actually perform much longer that way than if we were using loud amplifiers and real drums. We could play for eight hours and not get home with headaches and say, "Oh man, I'm too old for this shit."
Восьмичасовый рабочий день они себе установили, бюргеры. И можно подумать, после общей работы Рихард не закрывался сам и не работал дальше самостоятельно.
Но Рихард изменил свой подход к работе на этом альбоме:
I didn't record my usual eight tracks. I only did two Richard tracks left and right. That was a new thing — almost like you had to play much tighter. If you record eight tracks, you have a certain advantage because it gives you a certain kind of sound, but you almost cheat because you can't hear the playing anymore. So I was much more focused on playing than how it sounds like.
О да, в этот раз Рихарду было очень интересно играть вживую и ощущать новую динамику со своим вторым гитаристом, это мы уже поняли.
По поводу работы над альбомом:
When we started to come back in 2015 to decide what we wanted to do, I wasn't up for having a new Rammstein record at all. But we made a deal and said, "Let's get together with no record in mind and see how it works while we're playing." I didn't really have anything written and then I went back to my tracks that I had written for other stuff. I played them for the guys and I was surprised they liked them and wanted to make these into songs. So there are all these different moods than we usually have, even though you can tell it still sounds like Rammstein. But the songs are more melodic. We took a lot of time actually to arrange the songs and we experimented with a lot of harmony structures in the songs, which we haven't done in the past because before it was all just to capture Till's voice. This time, I had the possibility to bring some melodies and some vocal lines in there. It just was a different process this time so it sounds to me not like any other Rammstein record.
Рихард и раньше, рассказывал, что у него не было ничего написанного заранее, и он принес на репетиции заготовки для Эмигратов, предварительно заручившись поддержкой Тилля. Но вот то, что в работе над этим альбомом они впервые не ориентировались на голос Тилля – вот это новость. Однако. Тут даже комментировать нечего. Динамика в группе начала меняться задолго до 2018 и скандала по поводу сольного творчества Тилля. Можно даже предположить, что фокусирование Тилля в первую очередь на своем творчестве стало результатом смены динамики в группе, а не наоборот.
А вот это самое главное. Интервьюер упоминает знаменитые битвы в студии при записи альбомов Раммштайн. Рихард:
Yes, and that's why I was not really looking forward to doing a Rammstein record. I was thinking about the whole process. I know what's happened in the past. And what I did was I brought one of my dear friends and also the producer of the last Emigrate record and our front-of-house guy, Olsen Envolltini, into the Rammstein world. My thought was to change up the dynamic and energy in Rammstein. Olson is very musical. He's multi-talented. And by him being there, the energy changed between me and Paul [Landers, Rammstein's other guitarist] drastically. I don't know why. It's almost like being in couples therapy. It's not about going there and getting advice from the therapist. It's more about, if you go to a therapist and sit in front of the other person, all of a sudden you're listen to what the other person has to say, rather than while he's saying something and you're thinking of a strategy to fight against him. So, all of a sudden, I was listening to what he had to say and he was listening to what I had to say. Individual-wise, we're really, really different. Black and white. If he says, "Yeah," I say, "No." It's always the same story. But somehow we need that for the Rammstein cosmos.
Рихард настолько не хотел и боялся идти в студию с Раммштайн, что заручался помощью, где и откуда только можно. И он был в позиции, чтобы поменять традиционного продюсера группы – хм, если бы Пауль тут возражал, то у Рихарда не получилось бы так безболезненно притащить своего кореша в студию. Знач Пауль не возражал. Пауль тоже не против был сменить динамику и энергию, а заодно и сделать Рихарду приятное. И энергия между гитаристами резко изменилась. И дальше Рихард брякает, что у них получилась сессия психотерапии для семейной пары. С Паулем. В подсознании Рихарда они с Паулем ассоциируются как couple – пара. Семейная пара. Которой нужно научиться слушать друг друга, что они и сделали. И вообще-то Рихарда никто не просил расписывать так подробно, какие они с Паулем разные, и как они раньше придумывали стратегии, чтобы биться друг против друга, а теперь они друг друга слушают.
И Рихард еще не угомонился, интервьюер ему поддакивает, что это сделало процесс более дружеским, а Рихарда прет:
It was more about listening and thinking, "OK, you know, you might have a point." Or, "Yeah, you have a point, but I don't agree with that because I see it a different way." It was more grown-up and not so much, "Fuck you!" "No, fuck you!" Maybe we've gotten older. You can learn so much. Music is such a fragile thing So, yeah, there was arguing, there was fighting, but in a very civilized way.
Я бы не сказала, что то, что происходит с гитаристами в последние годы, характеризуется как цивилизованный путь. Это по-другому называется. С переводом упомянутого Рихардом слова из переносного значения в буквальное.
Интервьюер от всего этого слегка прифигел и удивился, как они вообще досуществовали до сегодня с неизменным составом и никто не ушел из группы. Рихард:
You know how many times I've thought about it? [Laughs] God! The funny thing is, in the old days it was also part of security. I was like, "What if I leave and I can't pay all my bills and everything?" Everyone had financial responsibilities. But a couple years back we made an agreement in the band that even if someone quits he still is on the Rammstein payroll. So this is not an argument anymore. It crazy, but if you take away the financial situation and you just look and see the things that you have achieved, in a way you can overcome the evil parts.
Рихард хоть и взбалмошный, но все же немец, и про деньги не забывал думать даже в своих самых отчаянных истериках. А уж с его детками ему про деньги и ответственность нужно думать очень сильно. И интересное у них соглашение, уж не Рихард ли был его инициатором? Вроде бы остальные не спешили покидать группу так много и часто, как он. И Рихард прав, без финансового давления человек раскрепощается духовно… Только в последние годы выглядит так, что Рихард стал раскрепощаться и с финансовым давлением.
Вопрос по поводу постоянно повторяемого Рихардом прогона, что этот альбом будет последним:
It's funny because Rammstein brings out the best part of me. I'm the most creative when I'm around those guys. I'm different creatively when I'm by myself doing Emigrate or working with other people. But right now I feel like by finishing my Emigrate record and the Rammstein record at the same time, maybe there's something else for me to do in life than just playing in a band. There must be another challenge in my life, maybe something that has nothing to do with music. That's how I feel at the moment. I would love to experience like some other thing to life — not just playing and blowing up stuff onstage.
Ох Рихард, не успел он тур закончить, как стал на обрывках бумажек новые песни сочинять. Пусть даже не надеется, что он сможет заняться чем-то другим, кроме игры на гитаре. Самое лучшее у него, видите ли, Раммштайны на поверхность выносят. Креативность его поднимают. Видели мы в туре, какую креативность близость некоторых раммштайнов у Рихарда вызывает.
Интервьюер спрашивает, почему так долго Раммштайны заканчивают свой альбом. Рихард:
We're still in the process of working on it. Everything we do takes so long. Rammstein is such a different cosmos than any other band. I mean, we're all basically in a room fighting for each fucking sound and that takes forever! It's so funny. But it has to be this way. There's no other way, you know. There are seven guys in the room going through each detail of the song. It's exhausting, but it's exciting at the same time. At the moment, we're going through the last polish. We had some test mixes made from certain big names and I wasn't really happy. I wasn't happy about the mix and the guys decided — I don't want to put any names here — but the guys decided on one certain name and I couldn't sleep. I woke up and I went, "I can't believe they want to do that. The mix was not good." At the last second, Rich Costey made a mix and, bang, it was there.
Я просто вижу, как Рихард не спит ночами, ворочается с боку на бок, мучась мыслями о треклятом миксе. Ох Рихард c его личными подробностями, то он рассказывает, что он в прекрасном настроении просыпается, то он рассказывает, как он сна лишается. Интересно, он, проснувшись ночью, сам с собой разговаривал, или разбудил кое-кого и ему мозг выносил?
По поводу работы над саундом альбома:
What we were trying to do in the beginning was to actually have more of a live feeling to it. When we started to do the record we were playing together in a room using electric drums and everything came through studio speakers. We were almost in a living room playing very low in volume and we found we could actually perform much longer that way than if we were using loud amplifiers and real drums. We could play for eight hours and not get home with headaches and say, "Oh man, I'm too old for this shit."
Восьмичасовый рабочий день они себе установили, бюргеры. И можно подумать, после общей работы Рихард не закрывался сам и не работал дальше самостоятельно.
Но Рихард изменил свой подход к работе на этом альбоме:
I didn't record my usual eight tracks. I only did two Richard tracks left and right. That was a new thing — almost like you had to play much tighter. If you record eight tracks, you have a certain advantage because it gives you a certain kind of sound, but you almost cheat because you can't hear the playing anymore. So I was much more focused on playing than how it sounds like.
О да, в этот раз Рихарду было очень интересно играть вживую и ощущать новую динамику со своим вторым гитаристом, это мы уже поняли.
По поводу работы над альбомом:
When we started to come back in 2015 to decide what we wanted to do, I wasn't up for having a new Rammstein record at all. But we made a deal and said, "Let's get together with no record in mind and see how it works while we're playing." I didn't really have anything written and then I went back to my tracks that I had written for other stuff. I played them for the guys and I was surprised they liked them and wanted to make these into songs. So there are all these different moods than we usually have, even though you can tell it still sounds like Rammstein. But the songs are more melodic. We took a lot of time actually to arrange the songs and we experimented with a lot of harmony structures in the songs, which we haven't done in the past because before it was all just to capture Till's voice. This time, I had the possibility to bring some melodies and some vocal lines in there. It just was a different process this time so it sounds to me not like any other Rammstein record.
Рихард и раньше, рассказывал, что у него не было ничего написанного заранее, и он принес на репетиции заготовки для Эмигратов, предварительно заручившись поддержкой Тилля. Но вот то, что в работе над этим альбомом они впервые не ориентировались на голос Тилля – вот это новость. Однако. Тут даже комментировать нечего. Динамика в группе начала меняться задолго до 2018 и скандала по поводу сольного творчества Тилля. Можно даже предположить, что фокусирование Тилля в первую очередь на своем творчестве стало результатом смены динамики в группе, а не наоборот.
А вот это самое главное. Интервьюер упоминает знаменитые битвы в студии при записи альбомов Раммштайн. Рихард:
Yes, and that's why I was not really looking forward to doing a Rammstein record. I was thinking about the whole process. I know what's happened in the past. And what I did was I brought one of my dear friends and also the producer of the last Emigrate record and our front-of-house guy, Olsen Envolltini, into the Rammstein world. My thought was to change up the dynamic and energy in Rammstein. Olson is very musical. He's multi-talented. And by him being there, the energy changed between me and Paul [Landers, Rammstein's other guitarist] drastically. I don't know why. It's almost like being in couples therapy. It's not about going there and getting advice from the therapist. It's more about, if you go to a therapist and sit in front of the other person, all of a sudden you're listen to what the other person has to say, rather than while he's saying something and you're thinking of a strategy to fight against him. So, all of a sudden, I was listening to what he had to say and he was listening to what I had to say. Individual-wise, we're really, really different. Black and white. If he says, "Yeah," I say, "No." It's always the same story. But somehow we need that for the Rammstein cosmos.
Рихард настолько не хотел и боялся идти в студию с Раммштайн, что заручался помощью, где и откуда только можно. И он был в позиции, чтобы поменять традиционного продюсера группы – хм, если бы Пауль тут возражал, то у Рихарда не получилось бы так безболезненно притащить своего кореша в студию. Знач Пауль не возражал. Пауль тоже не против был сменить динамику и энергию, а заодно и сделать Рихарду приятное. И энергия между гитаристами резко изменилась. И дальше Рихард брякает, что у них получилась сессия психотерапии для семейной пары. С Паулем. В подсознании Рихарда они с Паулем ассоциируются как couple – пара. Семейная пара. Которой нужно научиться слушать друг друга, что они и сделали. И вообще-то Рихарда никто не просил расписывать так подробно, какие они с Паулем разные, и как они раньше придумывали стратегии, чтобы биться друг против друга, а теперь они друг друга слушают.
И Рихард еще не угомонился, интервьюер ему поддакивает, что это сделало процесс более дружеским, а Рихарда прет:
It was more about listening and thinking, "OK, you know, you might have a point." Or, "Yeah, you have a point, but I don't agree with that because I see it a different way." It was more grown-up and not so much, "Fuck you!" "No, fuck you!" Maybe we've gotten older. You can learn so much. Music is such a fragile thing So, yeah, there was arguing, there was fighting, but in a very civilized way.
Я бы не сказала, что то, что происходит с гитаристами в последние годы, характеризуется как цивилизованный путь. Это по-другому называется. С переводом упомянутого Рихардом слова из переносного значения в буквальное.
Интервьюер от всего этого слегка прифигел и удивился, как они вообще досуществовали до сегодня с неизменным составом и никто не ушел из группы. Рихард:
You know how many times I've thought about it? [Laughs] God! The funny thing is, in the old days it was also part of security. I was like, "What if I leave and I can't pay all my bills and everything?" Everyone had financial responsibilities. But a couple years back we made an agreement in the band that even if someone quits he still is on the Rammstein payroll. So this is not an argument anymore. It crazy, but if you take away the financial situation and you just look and see the things that you have achieved, in a way you can overcome the evil parts.
Рихард хоть и взбалмошный, но все же немец, и про деньги не забывал думать даже в своих самых отчаянных истериках. А уж с его детками ему про деньги и ответственность нужно думать очень сильно. И интересное у них соглашение, уж не Рихард ли был его инициатором? Вроде бы остальные не спешили покидать группу так много и часто, как он. И Рихард прав, без финансового давления человек раскрепощается духовно… Только в последние годы выглядит так, что Рихард стал раскрепощаться и с финансовым давлением.
Вопрос по поводу постоянно повторяемого Рихардом прогона, что этот альбом будет последним:
It's funny because Rammstein brings out the best part of me. I'm the most creative when I'm around those guys. I'm different creatively when I'm by myself doing Emigrate or working with other people. But right now I feel like by finishing my Emigrate record and the Rammstein record at the same time, maybe there's something else for me to do in life than just playing in a band. There must be another challenge in my life, maybe something that has nothing to do with music. That's how I feel at the moment. I would love to experience like some other thing to life — not just playing and blowing up stuff onstage.
Ох Рихард, не успел он тур закончить, как стал на обрывках бумажек новые песни сочинять. Пусть даже не надеется, что он сможет заняться чем-то другим, кроме игры на гитаре. Самое лучшее у него, видите ли, Раммштайны на поверхность выносят. Креативность его поднимают. Видели мы в туре, какую креативность близость некоторых раммштайнов у Рихарда вызывает.
-
-
23.10.2019 в 15:16Да ты что!
Блин, мне его теперь жалко стало. Не удивительно что она так бросился в творчество, как в омут с головой. Вот только Раммштайн нет без Тилля.
-
-
23.10.2019 в 15:34-
-
24.10.2019 в 00:39После холодного во всех отношениях тура 2013, после их отдаления друг от друга в 2014-ом, неудивительно, что Рихард как никогда не хотел опять идти в студию. Действительно, может и возраст виноват в том, что ему больше не хотелось яростно спорить и орать "Да пошел ты!" , слыша в ответ "Сам пошел!". Поэтому заходил в студию Рихард с опаской, и я могу понять его радость и облегчение от того, что Пауль вдруг повернулся к нему лицом, и готов его услышать... И остальным его наработки нравятся. И новый продюсер - как психотерапевт. И не работа получилась, а мед на киселе... на если и бывали стычки и конфликты, то на этот раз гитаристов это не касалось. ( что вообще удивительно, потому что за последние 25 лет 99% всей ругани в студии приходилось на разборки этих двоих).
И я не понимаю, что имеет ввиду Рихард, говоря о том, что у них были споры и драки, но цивилизованные... Как это - цивилизованная драка? Это когда твой оппонент шутливо хватает тебя за горло, валит на диван, и делая вид, что готов задушить, со смехом шепчет в ухо : "ну, погоди у меня , дома я тебе устрою... покажу, как со старшими спорить "? Ну, если так... то пусть дерутся. Цивилизованно.
Возьмите у Рихарда еще пару интервью. Можно спрашивать его о чем угодно, он всё равно в итоге про Пауля расскажет.
-
-
24.10.2019 в 07:14Тут еще боязнь Рихарда студийной работы с Раммштайн подогревалась его работой над вторым Эмигратом. В том смысле, что он только что был сам себе хозяин, наслаждался работой в студии, где он царь и бог, никто не отбирал его гитару, никто ему не перечил – он даже продюсера тогда не имел, полная свобода. И вот на таком контрасте идти в этот кошмар, где его будут фигурально ногами пинать? И тут вдруг сюрпрайз – все «цивилизованно». Очень интересно узнать про эту цивилизованность поподробнее. И в каком-то другом интервью Рихард с обижено надутыми губками заявлял, что его тут песочили пуще прежнего. Прям его тут спорили, его тут били, его тут обижали – а потом он просыпался в прекрасном настроении. Так получается из его же слов. Ну хотя мы видели в туре, что Рихарда и правда обижали. Очень сильно обижали. Вот в Праге как он поцелуйчик просил – а ему не дали.
Да, наверно, не зря теперь Рихарду запретили с журналистами общаться. А то он бы такое выбрякал, что мир бы офигел.