Signs everywhere I look © RZK
Настюхе нравится учить английский. Даже не знаю, что для нее больший стимул: новизна или соприкосновение с миром, который затрагивает ее маму. У нас целый ритуал по вечерам: она садится за мой стол с компом – это при том, что все остальные уроки самостоятельная девушка учит у себя в комнате при закрытых дверях, и обязательно «будит» монитор, чтоб на нее смотрела моя заставка на рабочем столе (кто не знает – на ней присутствует юнисоникское фото герра Зафириу, и Настюхе нравится, когда на нее смотрит «Косточка». Положительный момент в том, что таким образом она хорошо выучила букву Z, присутствующую в подписи данного герра). Мне самой очень нравится заниматься с ней, объяснять правила и основы языка, читать тексты… Некоторым геморроем, правда, было вспомнить, как правильно пишутся прописные буквы, потому как я обычно и от руки пишу печатными. Это совсем как с русским-украинским – ну сколько в действительности людей пишет буквы так, как положено в учебнике?
Но есть в этой идиллии и очень тяжелая сторона. Сегодня читали с Настюхой диалоги, “what is your father’s name?” и т.п. Как мне хочется отшвырнуть учебник, схватить дочку и крепко-крепко обнять ее, защитить от всего мира и всего, что напоминает об отце. Мы не говорим дома об этом. Возможно, я не права. Не знаю – и, думаю, никто не знает. Я могу лишь судить по себе и поступать так, как было бы наилучше для меня – ведь Настя моя плоть и кровь. Я не вижу пользы в том, чтобы сидеть, копаться в душе и будить то, что спит. Это не та ситуация, в которой можно что-либо изменить. Это то, к чему нужно адаптироваться и жить дальше. Но куда легче было б без таких вот напоминаний и дурацких вопросов учителей, придерживающихся бездушной программы.
Но есть в этой идиллии и очень тяжелая сторона. Сегодня читали с Настюхой диалоги, “what is your father’s name?” и т.п. Как мне хочется отшвырнуть учебник, схватить дочку и крепко-крепко обнять ее, защитить от всего мира и всего, что напоминает об отце. Мы не говорим дома об этом. Возможно, я не права. Не знаю – и, думаю, никто не знает. Я могу лишь судить по себе и поступать так, как было бы наилучше для меня – ведь Настя моя плоть и кровь. Я не вижу пользы в том, чтобы сидеть, копаться в душе и будить то, что спит. Это не та ситуация, в которой можно что-либо изменить. Это то, к чему нужно адаптироваться и жить дальше. Но куда легче было б без таких вот напоминаний и дурацких вопросов учителей, придерживающихся бездушной программы.