Signs everywhere I look © RZK
VIII. Emigrate-побег
Поведение Рихарда стало невыносимым для четырех раммштайнов. Рихард не замечал того, как много контроля в Rammstein он захватил. По собственным словам Рихарда, он был заложником своей страсти и одержим одержимостью, сам себя он называл "artistic director" группы. Рихард не думал о том, что он перекрыл остальным раммштайнам кислород. Посему когда кризис грянул, для Рихарда это было неожиданностью. После тура Пауль, Шнайдер, Флаке и Олли выступили против Рихарда. Была созвана кризисная встреча. Разговор был долгий и тяжелый, некоторые его участники потом вспоминали, что дело дошло до рукоприкладства. На этой встрече Рихард внезапно понял, что четверо из пяти согруппников против него. Его единственным другом остался Тилль, остальные превратились во врагов. Это было очень болезненное открытие, которое обидело и расстроило Рихарда, позже он вспоминал: “Я себя чувствовал, как будто я сделал все, что от меня зависело, чтобы группа была в порядке, и вот тебе спасибо”. Рихард считал себя важным для группы, считал, что его деятельность приносит пользу – а оказалось, что он обуза, что он никому не нужен, и никому не нужно его творчество. Все его детские страхи и фобии внезапно стали реальностью. Одновременно Рихарда настиг второй удар – удар по его сольному творчеству. Идея заняться сольным проектом посетила его год назад, раммштайны были не против, и сейчас Рихард принялся ее осуществлять. Идея создать то, что в последствии стало Rammstein, пришла ему в голову, когда он жил в хижине Тилля на Шверинском озере, теперь Рихард опять обратился к Тиллю, чтобы создать с ним что-то новое. Рихард даже написал для Тилля песню – впоследствии она стала "Let's Go". Тилль был не против работать с Рихардом. Но внезапно опять вмешались раммштайны. Они узнали про совместную работу Рихарда и Тилля и высказались категорически против. Рихард никогда не открыл имя того, кто в угрожающей форме заявил ему свой протест. Именно Рихарду, Тилля в этом конфликте никто не трогал. Это было слишком для Рихарда. Лишенный Rammstein, лишенный сольного творчества, он бросился к единственному, что у него оставалось – к наркотикам. Рихард довел себя до передозировки кокаином. Это не было специальной попыткой суицида, а трагической случайностью. Но оказавшись на пороге смерти, Рихард остановился и задумался. Он осознал, что сейчас он стоит на перекрестке и должен принять решение: или он берет свою жизнь в свои руки, или его больше не будет. Это было очень тяжелое решение, но когда Рихард его принял, он не отступил. Он выбрал жизнь.
Но жить в Берлине Рихард не мог. Все здесь причиняло боль. Берлин ассоциировался у Рихарда с наркотиками, и он не хотел видеть ничего, что напоминало бы ему о бывших друзьях. И он не хотел, чтобы бывшие друзья вспоминали о нем: "Мне хотелось, чтобы обо мне все забыли, будто меня вообще нет". Он сбежал в Нью-Йорк. Во время своих раздумий о ситуации в группе Рихард также осознал, что его мания все контролировать разрушила его личную жизнь. Его брак существовал только по документам. Жить с женой он не стал, а вместо этого снял или купил в Сохо небольшую квартиру, оборудованную студией. Первоочередной задачей Рихарда было сойти с наркотиков. Он не стал ложиться в клинику, а занялся самолечением. Америка оказалась подходящей страной для этого: в Германии проблема наркотиков была относительно новой и вызывала крайне негативную реакцию в обществе, тогда как в Америке и наркотики, и лечение от наркозависимости были привычной частью жизни. На Рихарда никто не смотрел косо, что при его проблемах с самооценкой было очень важно. Железная воля Рихарда помогла ему избавиться от наркозависимости. Очень помогло Рихарду то, что Нью-Йорк хорошо сказался на его креативности и творчестве, после приезда в Нью-Йорк ему стало очень легко создавать музыку. Он объяснил это тем, что для сочинительства ему нужны страдания и депрессия, и: "Разве есть более подходящее место для страданий, чем Нью-Йорк?" Поскольку в то время главным страхом Рихарда было потерять способность сочинять и превратиться в творческого импотента, это ослабило психологического давление.
Считая, что он переехал в Нью-Йорк навсегда, Рихард принялся подыскивать постоянное жилье. Эта задача была весьма трудной, поскольку Рихарду не просто требовалось просторное помещение, пригодное для создания там студии – ему очень важны были правильные вайбы в помещении. Неожиданно подходящий дом нашелся довольно быстро – это была бывшая пожарная часть Engine 55 в Сохо, которую продавал музыкант, а посему она уже была оборудована студией, которая занимала первый этаж и подвал. Рихарду новый просторный трехэтажный дом очень понравился. Он с удовольствием обживал его, установил в спальне домашний кинотеатр, но в студию не спускался. Три или четыре месяца после бегства из Берлина Рихард боялся быть в студии. Его проблема с наркотиками стала неконтролируемой после того, как он кокаиновым допингом расширял возможности своего организма и творчества при записи альбома "Mutter", и Рихард боялся, что если он опять окажется в студии, эта тяга вернется. Но постепенно тяга творить пересилила тягу к наркотикам. Рихард твердо решил создать свой сольный проект.
Придумать название не составило труда – Emigrate. Этот термин включал все, что чувствовал Рихард: побег в Новый мир, все связанные с этим страхи и надежды. Слово "emigrate" Рихард увидел на обрывке валяющейся на тротуаре газеты и посчитал это знаком свыше. "Emigrate" стало названием первого альбома и его заглавной песни. А заглавной песней была та, которую забраковали раммштайны. У Рихарда уже были готовы другие песни, и он творил новый материал. В сольном проекте его не сдерживали строгие рамки Rammstein, не нужно было добиваться одобрения других участников группы. Это было детище Рихарда, где все подчинялось ему и контролировалось только ним. В новых песнях изливалась боль Рихарда, и в них же он мог в полную силу раскрыть свой музыкальный талант. Работа над сольным альбомом продвигалась так хорошо, что Рихард объявил, что он будет издан в 2004 году. Рихард не только сам писал всю музыку, но и сочинял тексты. Здесь он столкнулся с проблемой: тексты были на английском языке, который Рихард все еще знал плохо. Решить эту проблему ему помогла жена. У Рихарда и Кэрон сохранились дружеские отношения, и она приняла участие в написании текстов песен первого сольного альбома: Рихард излагал ей, что он хочет передать, а она подбирала английские слова. Также Кэрон помогла Рихарду войти в богемные круги Нью-Йорка. Рихард не любил по вечерам сидеть дома, вместо этого предпочитал бывать на тусовках. Так он познакомился с басистом Арно Жиро (Arnaud Giroux), который стал играть в Emigrate. Арно настоял на том, чтобы Рихард сам пел на своем альбоме. Рихард с недоверием отнесся к идее: с одной стороны, он всегда мечтал петь, а с другой, трезво оценивал свои силы и способности. Но Арно настаивал на том, что только Рихард может передать чувства, заложенные в его песнях. В итоге Рихард сдался и нанял себе преподавателя вокала, которому платил 180 долларов за урок. Этого преподавателя Рихард приводил в отчаяние тем, что курил перед уроками вокала. Еще одним новым нью-йоркским знакомым стал диджей и барабанщик Джо Летц (Joe Letz). Рихард сильно привязался к молодому пареньку и до сих пор постоянно дает ему работу, связанную с Emigrate или Rammstein. Тогда же Рихард стал встречаться с Марго Боссье (Margaux Bossieux, родилась 3 декабря 1975 года), которая была басисткой в нью-йоркской панк-группе Dirty Mary, а также подругой Кэрон и присутствовала на их свадьбе. Отношения Рихарда и Марго вызвали многолетнюю ненависть у Кэрон.
Таким образом, в 2003 году Рихард стал на ноги и создал себе новую жизнь в Нью-Йорке. Но Rammstein решили, что ему пора возвращаться в Берлин.
Поведение Рихарда стало невыносимым для четырех раммштайнов. Рихард не замечал того, как много контроля в Rammstein он захватил. По собственным словам Рихарда, он был заложником своей страсти и одержим одержимостью, сам себя он называл "artistic director" группы. Рихард не думал о том, что он перекрыл остальным раммштайнам кислород. Посему когда кризис грянул, для Рихарда это было неожиданностью. После тура Пауль, Шнайдер, Флаке и Олли выступили против Рихарда. Была созвана кризисная встреча. Разговор был долгий и тяжелый, некоторые его участники потом вспоминали, что дело дошло до рукоприкладства. На этой встрече Рихард внезапно понял, что четверо из пяти согруппников против него. Его единственным другом остался Тилль, остальные превратились во врагов. Это было очень болезненное открытие, которое обидело и расстроило Рихарда, позже он вспоминал: “Я себя чувствовал, как будто я сделал все, что от меня зависело, чтобы группа была в порядке, и вот тебе спасибо”. Рихард считал себя важным для группы, считал, что его деятельность приносит пользу – а оказалось, что он обуза, что он никому не нужен, и никому не нужно его творчество. Все его детские страхи и фобии внезапно стали реальностью. Одновременно Рихарда настиг второй удар – удар по его сольному творчеству. Идея заняться сольным проектом посетила его год назад, раммштайны были не против, и сейчас Рихард принялся ее осуществлять. Идея создать то, что в последствии стало Rammstein, пришла ему в голову, когда он жил в хижине Тилля на Шверинском озере, теперь Рихард опять обратился к Тиллю, чтобы создать с ним что-то новое. Рихард даже написал для Тилля песню – впоследствии она стала "Let's Go". Тилль был не против работать с Рихардом. Но внезапно опять вмешались раммштайны. Они узнали про совместную работу Рихарда и Тилля и высказались категорически против. Рихард никогда не открыл имя того, кто в угрожающей форме заявил ему свой протест. Именно Рихарду, Тилля в этом конфликте никто не трогал. Это было слишком для Рихарда. Лишенный Rammstein, лишенный сольного творчества, он бросился к единственному, что у него оставалось – к наркотикам. Рихард довел себя до передозировки кокаином. Это не было специальной попыткой суицида, а трагической случайностью. Но оказавшись на пороге смерти, Рихард остановился и задумался. Он осознал, что сейчас он стоит на перекрестке и должен принять решение: или он берет свою жизнь в свои руки, или его больше не будет. Это было очень тяжелое решение, но когда Рихард его принял, он не отступил. Он выбрал жизнь.
Но жить в Берлине Рихард не мог. Все здесь причиняло боль. Берлин ассоциировался у Рихарда с наркотиками, и он не хотел видеть ничего, что напоминало бы ему о бывших друзьях. И он не хотел, чтобы бывшие друзья вспоминали о нем: "Мне хотелось, чтобы обо мне все забыли, будто меня вообще нет". Он сбежал в Нью-Йорк. Во время своих раздумий о ситуации в группе Рихард также осознал, что его мания все контролировать разрушила его личную жизнь. Его брак существовал только по документам. Жить с женой он не стал, а вместо этого снял или купил в Сохо небольшую квартиру, оборудованную студией. Первоочередной задачей Рихарда было сойти с наркотиков. Он не стал ложиться в клинику, а занялся самолечением. Америка оказалась подходящей страной для этого: в Германии проблема наркотиков была относительно новой и вызывала крайне негативную реакцию в обществе, тогда как в Америке и наркотики, и лечение от наркозависимости были привычной частью жизни. На Рихарда никто не смотрел косо, что при его проблемах с самооценкой было очень важно. Железная воля Рихарда помогла ему избавиться от наркозависимости. Очень помогло Рихарду то, что Нью-Йорк хорошо сказался на его креативности и творчестве, после приезда в Нью-Йорк ему стало очень легко создавать музыку. Он объяснил это тем, что для сочинительства ему нужны страдания и депрессия, и: "Разве есть более подходящее место для страданий, чем Нью-Йорк?" Поскольку в то время главным страхом Рихарда было потерять способность сочинять и превратиться в творческого импотента, это ослабило психологического давление.
Считая, что он переехал в Нью-Йорк навсегда, Рихард принялся подыскивать постоянное жилье. Эта задача была весьма трудной, поскольку Рихарду не просто требовалось просторное помещение, пригодное для создания там студии – ему очень важны были правильные вайбы в помещении. Неожиданно подходящий дом нашелся довольно быстро – это была бывшая пожарная часть Engine 55 в Сохо, которую продавал музыкант, а посему она уже была оборудована студией, которая занимала первый этаж и подвал. Рихарду новый просторный трехэтажный дом очень понравился. Он с удовольствием обживал его, установил в спальне домашний кинотеатр, но в студию не спускался. Три или четыре месяца после бегства из Берлина Рихард боялся быть в студии. Его проблема с наркотиками стала неконтролируемой после того, как он кокаиновым допингом расширял возможности своего организма и творчества при записи альбома "Mutter", и Рихард боялся, что если он опять окажется в студии, эта тяга вернется. Но постепенно тяга творить пересилила тягу к наркотикам. Рихард твердо решил создать свой сольный проект.
Придумать название не составило труда – Emigrate. Этот термин включал все, что чувствовал Рихард: побег в Новый мир, все связанные с этим страхи и надежды. Слово "emigrate" Рихард увидел на обрывке валяющейся на тротуаре газеты и посчитал это знаком свыше. "Emigrate" стало названием первого альбома и его заглавной песни. А заглавной песней была та, которую забраковали раммштайны. У Рихарда уже были готовы другие песни, и он творил новый материал. В сольном проекте его не сдерживали строгие рамки Rammstein, не нужно было добиваться одобрения других участников группы. Это было детище Рихарда, где все подчинялось ему и контролировалось только ним. В новых песнях изливалась боль Рихарда, и в них же он мог в полную силу раскрыть свой музыкальный талант. Работа над сольным альбомом продвигалась так хорошо, что Рихард объявил, что он будет издан в 2004 году. Рихард не только сам писал всю музыку, но и сочинял тексты. Здесь он столкнулся с проблемой: тексты были на английском языке, который Рихард все еще знал плохо. Решить эту проблему ему помогла жена. У Рихарда и Кэрон сохранились дружеские отношения, и она приняла участие в написании текстов песен первого сольного альбома: Рихард излагал ей, что он хочет передать, а она подбирала английские слова. Также Кэрон помогла Рихарду войти в богемные круги Нью-Йорка. Рихард не любил по вечерам сидеть дома, вместо этого предпочитал бывать на тусовках. Так он познакомился с басистом Арно Жиро (Arnaud Giroux), который стал играть в Emigrate. Арно настоял на том, чтобы Рихард сам пел на своем альбоме. Рихард с недоверием отнесся к идее: с одной стороны, он всегда мечтал петь, а с другой, трезво оценивал свои силы и способности. Но Арно настаивал на том, что только Рихард может передать чувства, заложенные в его песнях. В итоге Рихард сдался и нанял себе преподавателя вокала, которому платил 180 долларов за урок. Этого преподавателя Рихард приводил в отчаяние тем, что курил перед уроками вокала. Еще одним новым нью-йоркским знакомым стал диджей и барабанщик Джо Летц (Joe Letz). Рихард сильно привязался к молодому пареньку и до сих пор постоянно дает ему работу, связанную с Emigrate или Rammstein. Тогда же Рихард стал встречаться с Марго Боссье (Margaux Bossieux, родилась 3 декабря 1975 года), которая была басисткой в нью-йоркской панк-группе Dirty Mary, а также подругой Кэрон и присутствовала на их свадьбе. Отношения Рихарда и Марго вызвали многолетнюю ненависть у Кэрон.
Таким образом, в 2003 году Рихард стал на ноги и создал себе новую жизнь в Нью-Йорке. Но Rammstein решили, что ему пора возвращаться в Берлин.
-
-
28.07.2020 в 17:59-
-
28.07.2020 в 18:20-
-
28.07.2020 в 18:24То интервью мы обсуждали буквально дань-два назад. Почитайте комменты под недавними постами.
-
-
28.07.2020 в 18:50-
-
30.07.2020 в 14:49-
-
30.07.2020 в 14:53-
-
30.07.2020 в 15:01Что касается "день-два назад", как я поняла, Иванна имела ввиду интервью о детстве Рихарда
-
-
30.07.2020 в 15:21-
-
30.07.2020 в 15:24-
-
30.07.2020 в 15:45Глава, где будет про Марго, будет выставлена сегодня. С новостями семьи Круспе все руки не доходят опубликовать ее.
-
-
30.07.2020 в 16:59